Автор: Мэйа
Название:  Попытка самоубийства.
Статус: пока не окончен, подождите немножко!!!
Персонажи: Рен/Йо
Дисклэймер: Все персонажи принадлежат Hiroyuki Takei
Размещение: везде, где хотите, но указывайте мое имя!

Я всегда мечтал, чтобы меня любили. В принципе, все в моей жизни было построено именно на этом.
Сначала я убивал. Как, спросите вы, можно добиться любви, отнимая жизнь? Ответ прост. Я думал, что если я буду делать все то, что мне говорит Ен, то он меня полюбит. Мне очень не хватало родительского тепла. Но он лишь использовал меня. Сделал из меня монстра. "Уничтожай, или будешь уничтожен" - вот девиз, по которому я жил. Я не знал, что имеются другие способы устранения противников, чем убийства. Я жил ими. Единственная, к кому я испытывал теплые чувства - это  Джун. Моя любимая сестренка. И она тоже любит меня. Я знаю это. Эта любовь помогла мне выжить. Но даже она бросила меня. Сейчас у нее медовый месяц с Ли Пай Лонгом. Да, конечно, я понимаю, что я там был бы немного лишним, но душу проедает тоска.
  Как я ненавижу себя! Врагу такого не пожелаю. Меня медленно убивает чувство одиночества, ненужности. Мой век вышел. Я годен лишь на то, чтобы сражаться, только это я умею делать в совершенстве. Если бы я захотел, я бы стал профессиональным киллером. Я знаю различные средства смерти, превзошел даже своего дядю. Но сейчас мирное время. Королем шаманов стал Йо. В финальной схватке между нами я растерялся. Я мог победить его хитростью, коварством, но не в честной схватке. А мог просто вонзить ему в сердце свое гуадао, но не слелал этого, хотя у меня несколько раз была такая возможность. Но я не сделал этого. Не стал убивать единственного друга и позволил ему надеть корону. И тихо ушел. Никто из моих бывших друзей не знает, где я. В том поместьи, где ребята меня спасли, я не появляюсь. Знает мое местоположение только Джун, но она меня не предаст.
Одно время мне казалось, что я обрел счастье. Сбылась моя давняя мечта: я стал главой семьи, у меня появились друзья, и мы вместе шли к общей цели. Но оказалось все не так просто. Для Йо я всего лишь один из многочисленных друзей, мне даже кажется, что он был терпелив ко мне из жалости. А я не люблю, когда меня жалеют. Для Хоро-Хоро, этого балбеса и обжоры, я был так сказать отдушиной. Со мной всегда можно было поругаться, подраться. Ну чтож, я рад, что был хоть для кого-то полезен. Для Манты я всегда был средоточием силы, но в то же время и жестокости, насилия. Мне кажется, что только Хао он боялся больше.
  Я всегда был для них обузой. Со своим драчливым характером, огромным Эго, я только затормаживал их.
Я никогда не позволял себе улыбнуться, сказать, как они мне дороги... Нет, я не жалею об этом, Тао не привыкли извиняться. Только сейчас я хочу увидеть хоть кого-либо, но мне нельзя. Не потому что это невозможно, нет. Потому что я приношу людям лишь боль. Стоит мне выйти на улицу, как вокруг меня образуется пустое пространство. Все наслышаны о жестокости Тао, богатейшей семьи Китая.
  Хм, Рен Тао впал в депрессию. Мне самому тошно при этой мысли. Хочется сделать что-то такое, чтобы все удивились. Благотворительность? Не помогает, я столько пожертвовал детским домам, сколько не зарабатывают за всю жизнь. А никто и не заметил.
  Придумал! Это как раз решит все мои проблемы. Я избавлюсь от тоски.
  Я достаю лезвие. Закатываю рукава. Теперь никто не пострадает от моей руки. О Джун я не беспокоюсь, ей перейдет весь капитал, значительно увеличившийся при мне. Жаль, конечно, что своей смертью я испорчу ей медовый месяц, но ничего не поделаешь. Не хочу больше жить этой жалкой жизнью.
Делаю надрезы на запястьях. У меня очень бледная кожа, которая резко контрастирует с бардовой кровью. У меня захватывает дыхание. Всегда восхищался подобной красотой.
  Опускаю руки. Чувствую, как кровь бежит по пальцам и падает на ворсистый ковер. Жаль, мне он нравился. Чувствую, как начинает кружиться голова. Ноги почти не держат, но я все еще стою.
  И тут я слышу позади скрип двери. На пороге стоишь ты, Йо. Интересно, откуда ты знаешь, где я? Но это уже не важно. Ты улыбаешься и о чем-то рассказываешь. Ты пока не заметил, что я перерезал себе вены. Ты продолжаешь что-то говорить, я слышу знакомые имена. Но концетрировать свое внимание на слова все труднее, я из последних сил стою на ногах.
  И тут ты смотришь мне на руки и замираешь. А я и не знал, что глаза могут быть такого размера. Я морщусь. Больше не могу держаться на ногах. Ты подлетаешь ко мне и подхватываешь на руки. Если бы у меня были силы, я бы возмутился. Но их нет. Ты что-то испуганно мне говоришь, я вижу, как шевелятся твои губы. И тут у меня появляется странное желание тебя поцеловать. Странно, никогда не страдал гомосексуализмом. Но умирающему можно многое. И поэтому я из последних сил приподнимаюсь на твоих руках и прикасаюсь к твоим губам. Ты замираешь. Я отрываюсь от тебя и закрываю глаза, готовясь уйти в лучший мир. Ты опять что-то кричишь, но я уже не слышу. Мои последние мысли, прежде чем погрузиться во тьму, это то, что я, кажется, тебя люблю.
 
  Открываю глаза. В нос ударил запах хлорки. Значит я в больнице. Приподнимаюсь и вижу тебя. Ты мирно посапываешь, лежа у меня на постели. Поднимаю руки и вижу, что они все в бинтах. Странно. Я выжил?
  Ты проснулся. Увидев, что я пришел в себя, ты радостно взвизгиваешь.
- Йо, - мой голос странно хрипит, - зачем ты спас меня?
- Рен, а то, что ты сказал перед тем, как потерять сознание, правда?
Я удивлен. Что я сказал?
-Ну, то, что ты меня любишь... - ты с какой-то надеждой в глазах смотришь на меня, но не выдерживаешь моего взгляда и опускаешь голову.
Я вдвойне удивлен. Я сказал это вслух? Но меня больше занимает другое: правду ли я сказал? Смотрю на тебя. Сейчас мне хочется прижаться к тебе, такому большому и теплому, я знаю, ты меня не оттолкнешь. Во первых, ты удивишься, я никогда раньше не позволял себе такой слабости, а во-вторых, ты не привык отказывать друзьям. Только почему мне неприятна мысль, что ты мне - всего лишь друг? Ведь если не друг, то кто?
Пауза затягивается. Ты совсем сник. Странно, почему мне хочется тебя ободрить, обрадовать? Когда я стал слюнтяем?
- Лен, скажи правду, какой бы она ни была...
Я понял. Ты боишься, что это окажется правдой, боишься потерять друга, причинить мне боль.
- Нет. Это неправда. Только бред умирающего.
Странно, почему у меня при этих словах сжимается сердце? Почему мне хочется сказать, что это правда, что я действительно тебя люблю? Может, потому что... это и есть правда?..
Ты испытующе смотришь на мое бледное лицо. Потом что-то решаешь про себя и из твоих уст льется поток слов.
- Лен, я знаю, что ты меня не любишь. Я знаю это. Но если бы ты знал, как я люблю тебя. Не буду врать, что влюбился с первого взгляда... но влюбился так, что перехватывало дыхание, слабели ноги... ты не знаешь, как мне хотелось тебе признаться в своих чувствах, но меня сдерживало то, что ты всегда холоден... знаешь, как мне хотелось растопить лед твоего сердца? Знаешь, как мне трудно было засыпать, зная, что ты лежишь за стеной? Не знаешь?..
Я невереще смотрю на тебя. Странно, а я этого и не замечал... Какой же я был слепой! Тем временем ты продолжаешь:
- Когда я пришел к тебе, я решил, что во всем тебе признаюсь. И когда я увидел, как кровь стекает на пол, я чуть не умер. Почему ты это сделал. Почему? А когда ты... поцеловал меня, я чуть не расплакался от счастья. И потом, когда ты сказал, что любишь меня... Я знаю, что ты тогда уже умирал и не знал, что говоришь, но позволь мне любить тебя... позволь мне быть рядом с тобой... Я не буду тебе мешать, не буду приставать со своими чувствами, честно. Я не требую от тебя любви, нежности, заботы... только не отталкивай меня...
При этих словах ты наклоняешься и целуешь меня. Ты очень напряжен, будто ожидаешь удара. Даже ты боишься моей жестокости. Но я не такой! Поэтому я отвечаю на поцелуй. Радость вспыхивает в твоих темно-карих, почти черных глазах. Ты щекочешь языком мои зубы, будто просишь открыть рот. Я не понимаю, зачем это и поэтому открываю его. Признаться, я ни с кем не целовался, не до этого было.. И поэтому я очень удивился, когда чувствую твой язык у себя во рту. Чувствую, как к щекам приливает краска. Ты быстро касаешься своим языком моего неба, отчего мне  становится щекотно, затем языка. Кажется, ты понимаешь, что это мой первый поцелуй, не считая того, в моей квартире, потому что ты становишься еще нежнее... Я не думал, что такое возможно. Я вообще не знал, что люди ТАК целуются. Знаете, никогда этим не интересовался. Постепенно я начал увлекаться поцелуем. Твой язык у меня во рту уже не мешал.
Но вскоре мне стало не хватать кислорода. Тебе же было плевать, видимо, у тебя богатый опыт. Я стиснул твою рубашку и слегка ударил сжатыми кулаками тебя в грудь. Ты отстраняешься и я пытаюсь выровнять дыхание.
- Ленни, это был твой первый поцелуй? - у тебя в глазах пляшут чертята.
- Да, - я отворачиваюсь.
- Тогда я рад, что ты подарил его именно мне, - ты обнимаешь меня за талию и слегка кусаешь ухо, от чего у меня по всему телу пробежали мурашки. Стараясь избежать этого, я поворачиваюсь к тебе лицом.
- Лен, а хочешь, я научу тебя целоваться? - твое горячее дыхание обжигает кожу.
- Не хочу, - странно, а почему у меня такой хриплый голос?
Ты весело смеешься и, вновь наклонившись к моему лицу, прикусываешь мою нижнюю губу, руками же начинаешь расстегивать мою безрукавку. Я в испуге отстраняюсь, я понимаю, куда ты клонишь, и досататочно честен сам с собой, чтобы признаться, что боюсь этого.
- Ленни, не волнуйся, я не сделаю тебе больно, - ты улыбаешься, твой хриплый шепот будто проникает в самое сердце. Никогда не слышал ничего более волнующего.
- Асакура, лучше уйди, иначе я за себя не ручаюсь, - у меня такой же голос, как у тебя, отчего я слегка краснею.
Ты снова смеешься и я понимаю, что мои слова можно истолковать в разных значениях. Никакая свекла не сравнится с багрянцем моих щек.
Внезапно ты опрокинул меня на больничную кровать. Я во второй раз в жизни растерялся и снова из-за тебя.
Ты расстегиваешь на мне одежду, начинаешь ласкать мое тело, и я не могу сдерживать стонов. Все это ново для меня. Но ты погружаешь меня в мир блаженства, наслаждения... Я вижу твои глаза и кожей чувствую теплоту твоего взгляда. В ответ мне хочется что-то для тебя сделать, и я с пылом, который пугает меня самого, отвечаю на твои ласки. Ты выглядишь удивленным, но потом твои глаза вспыхивают такой любовью, что я неуверенно улыбаюсь. Ты целуешь меня, и я чувствую неожиданную боль внизу живота.
- Ленни, прости, я не смог больше терпеть, - виновато шепчешь мне на ухо.
Мне очень больно, но я даже рад. Теперь я знаю, что то, что ты мне можешь подарить, действительно существует. Ибо за все нужно платить. Я считаю самыми умными древних индейцев Майя, которые платили даже за то, что каждое утро солнце вставало на востоке. А то, что они платили человеческими жизнями, лишь подтверждает важность их обрядов.
Я почти не чувствую боли, в жизни я испытывал на много раз больнее вещи, чем это. Попробуйте в возрасте семи лет противостоять нескольким десяткам дзоте, а сразу после этого висеть в кандалах в подвале, жестоко избиваемые собственным дядей, и вы поймете, о чем я.
Но постепенно боль утихает, на смену ей приходит что-то новое, необъяснимое. Я поддаюсь к тебе, чтобы усилить это ощущение. Короткие вспышки наслаждения удлиняются, я больше не могу терпеть. Я слышу свое рычание, слышу, как ты присоединяешься к моим стонам. Твой финальный рывок и взорвавшийся фейерверк в моей голове.
Мы оба тяжело дышим, пытаясь восстановить дыхание. Ты без сил ложишься рядом.
- Ленни, - ты еще не отдышался и поэтому твой голос звучит довольно странно, - это было прекрасно, правда?
- Да, - больше я ничего не могу сказать.
Ты обнимаешь меня и, уткнувшись в мое плечо, засыпаешь. Я глажу тебя по мягким волосам, и внутри появляется чувство, что рушится лед, в который я поместил собственное сердце и крушится стена, воздвигнутая мною перед окружающим миром. Я вновь чувствую себя нужным. И с чего это в мою голову пришла мысль о самоубийстве? Сейчас мне кажется это большим бредом. Я больше не чувствую себя одиноким, со мною есть ты, Йо.
Прошло полгода. Конечно, не все было идеальным, мы часто ссорились, но наши примирения так же часто происходили в постелях. Джун, к моему удивлению, приняла то, что мы вместе, даже с радостью. Только сказала, что ее это не удивляет: мы, Тао, всегда были со странностями. После этих слов она потупила глазки и сказала, что беременна. Меня откачивали от этой новости всей больницей. Труднее все поняли наши друзья. Но в конце концов все, даже Анна, которая, оказывается, была влюблена в Лайсерга, были рады за нас. А  Джоко, который попытался шутить по этому поводу, лечили все в той же больнице.
Я понял, что глубоко ошибался, когда думал, что все меня боятся. Просто кто открыто проявляет симпатию тому, кто одним взглядом может пригвоздить к полу? Только мой милый, нежный, ласковый Йоша. Конечно, есть всякие личности среди людей, но меня редко волновало чье-то мнение. Только один раз, в моей первой и последней депрессии. Сейчас мы с Йо бежим в больницу, куда положили из-за тяжелой беременности Джун. Надеюсь, все будет хорошо.
Да, я уже не боюсь надеяться. Я действительно изменился рядом с любимым Асакурой. Спасибо тебе, Йо. Я люблю тебя.